хмурые русские счастливее жизнерадостных американцев

В 1950-е годы американские этнографы сочли, что мрачность - черта русского национального характера, и что русские больше склонны зацикливаться на негативных воспоминаниях, чем представители более благополучного Западного мира. Но этот стереотип частично рассеивается новым научным докладом Мичиганского университета, который будет опубликован полностью в августовском номере журнала Psychological Science.

Основные выводы ученых представил канадской газете The Globe and Mail соавтор документа, уроженец Украины аспирант Игорь Гроссман.

Доклад основывается на результатах двух исследований, проведенных в США и России в 2007-2008 годах под эгидой американского Национального института психического здоровья. В первом участвовали 85 американских студентов и 83 русских. Их возраст в среднем составлял 21 год.

В ходе исследования психические реакции каждого - такие как склонность к самоанализу и депрессии - оценивали по специальной шкале, разработанной коллегами из Йельского университета. В результате оказалось, что, хотя россияне больше одержимы тягостными думами, они менее, чем американцы, склонны впадать от них в депрессию.

В ходе второго эксперимента 86 американских студентов и 76 российских должны были вспомнить относительно недавнее событие личного характера, которое их сильно расстроило - будь то разрыв с другом, любимым человеком или неверность партнера. Испытуемым нужно было признаться, удалось ли им абстрагироваться от неприятностей или они продолжают винить обидчика.

Это исследование также показало, что русские практически спонтанно дистанцируются от проблемы и воспринимают неприятные события объективно, со стороны, на что оказались неспособны американцы, говорится в статье, на которую ссылается InoPressa.

Гроссман объясняет это языковыми факторами: "Для русских позитивные слова часто имеют негативные коннотации и наоборот - налицо диалектическое мышление". Русские также реже винят в ссорах и разрывах противоположную сторону, а это полезнее для психики, добавил аспирант.

Исследование показывает, что национальная культура во многом определяет реакции людей в межличностных отношениях, считает Гроссман.

Самый счастливый народ на Земле



30 лет назад американский миссионер Дэн Эверетт отправился в бассейн Амазонки, чтобы научить индейцев пираха Слову Божьему – но вышло совсем наоборот, обратили его.

Сначала ему пришлось потрудиться, чтобы выучить язык индейцев, чтобы вообще объяснить им благую весть. При этом он столкнулся не только с одним из наиболее загадочных языков мира, но и с обществом, живущим исключительно настоящим.

Пираха обходятся без чисел, не используют придаточные предложения, их грамматика не знает ни прошедшего, ни будущего времени.



Из языка пираха Эверетт понял, что они живут полностью Здесь и Сейчас – и кажутся довольными, как никто. Иисус Христос? Никогда его не видели – значит, он не существует! Это так удивило миссионера, что он потерял свою веру в Бога.

Он бывал на притоке Амазонки Maicí, где живут пираха, уже более 60 раз. Впервые как миссонер он прехал сюда 30 лет назад. Хотел обратить их в свою веру. Но все вышло совсем по-другому. «Я хотел что-то сделать в моей жизни, помочь живущим там людям. Амазонка ассоциировалась для меня с приключениями. Но я и представить себе не мог, что со мной случится».

Молодой миссионер никак не ожидал увидеть таких счастливых, расслабленных и довольных людей. Причину этого он понял, лишь прожив с ними 7 лет – интеллектуальное и личностное приключение.

Эверетт: «Моей проблемой было следущее – почему нужно было убедить их в существовании Бога? Чтобы их жизнь стала лучше? Непростая задача!»

Непростая задача, которая была ему под силу лишь благодаря своей жене. Он познакомился с Карен, дочерью миссионера, в 17-летнем возрасте. Она помогла ему избавиться от наркотической зависимости – он открыл для себя Бога. И этот опыт он хотел передать дальше. С тремя детьми они переселяются в бассейн Амазонки, чтобы миссионировать известных своей упрямостью пираха. Которые уже 200 лет как принципиально не хотят учить португальский язык.

Язык пираха очень сложный, выучить его еще никому не удавалось. Язык, свидетельствующий о совершенно другом образе мышления. Например, в языке Пираха нет чисел. Они знают только «один» или «много», удивляется Эверетт: «Когда я написал, что пираха не умеют считать, меня раскритиковали как расиста. Меня укоряли, что я считаю их глупыми. Но они вовсе не глупы, числа в их жизни просто не нужны. В Берлине я же могу обойтись без лука и стрел!»



Поймают ли они восемь или десять рыб, пираха все равно – главное, чтобы хватило! Они уверены в себе. Они живут без чисел – и без времени. Для нашего восприятия это непредставимо: без воспоминаний о вчерашнем дне, без прошлых разочарований.

Эверетт: «они знают, что такое прошлое, но просто не говорят о нем. Прошлое, история, не имеет для них значения. Главное – выглядить как пираха и говорить как пираха. Жить сегодняшним днем.»

Жить здесь и сейчас – в отличие от нас, пираха не беспокоятся о будущем.

«Они спросили меня, как выглядит Иисус. Я сказал, что никогда не видел его. – А твой отец его видел? Нет. А кто-нибудь из твоих друзей? Нет, его никто не видел. – Так почему ты хочешь, чтобы мы в него верили? – Они не хотели и знать про Иисуса! Я чувствовал себя, как дурак!»



Источник: http://www.daserste.de/TTT/beitrag_dyn~uid,ih0mr9cxbkp2e0gw~cm.asp

Племя без названий для чисел не умеет считать


Питер Гордон. Фото с сайта www.tc.columbia.edu


Представитель племени пираха. Фото с сайта Scientific American

Знание чисел может определить способ, которым мы думаем? Психологи, антропологи и лингвисты давно задавались вопросом, могут ли животные, маленькие дети или представители отсталых культур осмыслить понятие чисел без языка, описывающего их.

Изучение примитивного южноамериканского племени, обитающего в амазонских джунглях в Бразилии, способно вновь разжечь жаркие дискуссии по поводу того, могут ли люди считать, если их язык не содержит названий для чисел. То есть вопрос о том, является ли понятие числа врожденным, вновь оказывается в центре внимания психологов, антропологов и лингвистов.

Амазонское племя собирателей и охотников пираха (Pirahã), насчитывающее примерно 200 человек, обладает особой притягательностью для исследователей языка. Язык пираха не содержит в себе практически никаких числовых понятий. Используются только три слова, которые лишь косвенным образом относятся к счету, - "один", "два" и "много". Причем "один" и "два" у пираха являются фактически одним и тем же слогом, различающимся лишь повышением или понижением интонации, и это еще больше запутывает ситуацию. А уж вконец добить любого "цивилизованного" математика способно то, что первое слово (то есть "один") может иногда употребляться в значении "примерно один", "мало", а слово "два" может означать на самом деле "не много". Точные числа не существуют в языке племени просто потому, что в них нет никакой надобности. Пираха имеют малоразвитую социальную структуру, они не знают, что такое искусство, а использование валюты им заменяет натуральный обмен. Их язык ограничен только 10 согласными и гласными.

Доктор Питер Гордон (Peter Gordon) из Колумбийского университета (Columbia University, штат Нью-Йорк), десять лет назад изучил этих загадочных амазонских людей* и ныне опубликовал свое исследование в журнале Science (вероятно, десять лет ему потребовалось для того, чтобы как следует прийти в себя от пережитого потрясения). Гордон с помощью несложных тестов выяснил, что способности взрослых членов этого племени осмыслять действия с числами уступают аналогичным способностям американских и европейских младенцев или даже некоторых животных.

Используя объекты, с которыми участники эксперимента были хорошо знакомы (палочки, орехи и т.д.), исследователь просил выполнить разнообразные задачи, разработанные специально для того, чтобы выявить способности к счету без необходимости называть сами названия чисел. Большинство этих тестов сводилось к просьбе отобрать группу объектов, численно равную предварительно продемонстрированной доктором Гордоном. Члены племени изо всех сил пытались выполнить эти задачи, однако хотя с числами "один" и "два" они справлялись прекрасно, после того, как число предметов превысило троицу, дело пошло совсем плохо. "Они не могли удержать это в голове", - говорит Гордон.